Дамы и господа!
Приветствую вас из Украины!
И благодарю за возможность обратиться к вам.
Когда я узнал, что именно меня признали самым влиятельным человеком года, то воспринял это как признание того, что делают все наши люди – все украинцы, которые защищают свободу и независимость нашего государства. Для меня честь быть лидером в первую очередь для этих людей.
В этом году в топ-5 самых влиятельных, кроме меня, – Илон Маск, Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, медицинские работники, которые боролись с ковидом, и Президент США Джозеф Байден.
И этот топ был составлен в то время, когда в Европе идет самая страшная война за последние 77 лет. Война, которую мы пока не можем остановить. Почему так? Почему мы не можем остановить кровопролитие? Почему наше влияние не работает на полную? И почему человек, который вообще не в нашем списке, держит в заложниках миллионы людей? Согласитесь, эти вопросы сейчас – буквально в воздухе. Но есть ли у вас на них ответы?
На втором месте в нашем топе, в топе самых влиятельных, – Илон Маск. Человек, который запускает ракеты в космос и умеет удивлять мир. Человек, который открывает новое пространство возможного и для интеллекта, и для технологий.
Но мысли мировых лидеров заняты не Илоном. Не его ракетами, которые обеспечивают прогресс в жизни.
Мысли мировых лидеров посвящены тому, кто запускает ракеты по мирным людям и уничтожает жизнь.
За 105 дней полномасштабной войны Россия применила против украинских городов уже около 2 тысяч 600 разных ракет. Большинство из них – против гражданских объектов: предприятий, железной дороги, мостов, университетов, даже против обычных жилых домов.
Одна из таких ракет убила в нашем городе Одессе сразу трех человек – трехмесячную девочку, которую звали Кира, ее маму и бабушку. Три поколения одной семьи. Когда Россия начала полномасштабную войну, Кире был всего месяц. Что она успела увидеть в жизни? И что ее убийство прибавило к влиянию России?
В начале этой войны я говорил с Илоном. Он спросил меня, чем может помочь. И помог. Благодаря его технологиям мы можем обеспечить наших людей стабильной связью даже тогда, когда российские ракеты разрушают всю инфраструктуру.
Но разве есть мировые лидеры, которые переживают, возьмет ли Илон трубку, когда они звонят по телефону? Или такие, которые переживают, примет ли он их? Есть ли лидеры, думающие о том, какой длины будет стол, когда Илон Маск сядет с ними поговорить?
Так что же тогда действительно дает влияние? Какие ракеты? Те, которые служат науке? Или те, которые служат смерти?
Что-то точно вышло из-под контроля. То ли наше собственное влияние, которое мы стали недооценивать, то ли наше отношение к лидерству. Отношение к тому, что значит быть лидером.
Я очень уважаю Бориса Джонсона – он настоящий друг Украины и крепкий защитник свободы. Но, к сожалению, не от него зависит, будет ли еда на столах у миллионов людей Африки, Азии, Латинской Америки.
Это российский флот, а не британский или какой-то другой заблокировал черноморские порты Украины так, что мир оказался на пороге страшного продовольственного кризиса. И это не просто ценовой кризис.
Мы не можем отправлять на экспорт нашу пшеницу, кукурузу, растительное масло и другие товары, которые выполняли стабилизационную роль на глобальном рынке. А это значит, что может возникнуть, к сожалению, физическая нехватка продуктов в десятках стран мира. Может начаться голод для миллионов людей, если продлится российская блокада Черного моря.
Мы постоянно говорим с Борисом и другими лидерами, как снять российскую блокаду с наших портов. И как восстановить свободу мореплавания – одну из базовых свобод для всего человечества.
Но пока мы ищем, как защитить свободу, другой человек ее разрушает. Другой человек продолжает шантажировать мир голодом. Другой – во всех смыслах этого слова. В том числе и в том, как этот человек борется за влияние.
И у меня есть вопрос: почему эта «инаковость» до сих пор остается приемлемой для отдельных лидеров и стран?
Я оставляю вам этот вопрос. Потому что на самом деле каждый человек должен ответить на него – прежде всего именно для себя. Чтобы прочувствовать в себе то, что называется ценностями. Есть ли они?
Это совершенно справедливо, что медицинские работники, боровшиеся с ковидом, отмечены в этом году в голосовании Time. Они действительно герои своего времени. И они своим добросовестным трудом побуждали весь мир к объединению. Наконец-то к объединению.
Сначала в разных странах одинаково думали, что достаточно просто закрыть границы и обеспечить себя – прежде всего себя – вакциной. Но впоследствии стало ясно, что для COVID-19 нет границ, и от него не может быть защиты только в национальных пределах.
Даже наиболее развитые медицинские системы оказались не готовы к этому вирусу. И, к сожалению, пришлось пройти через большую несправедливость, борясь с COVID-19, чтобы найти вакцину. Чтобы договориться об общих правилах реагирования, о глобальном механизме распределения вакцин.
Почему сейчас это повторяется? Почему снова так сложно? Оружие и санкции – это тоже вакцина. Вакцина против COVID-22, который принесла Россия. Ненависть – это вирус, и он еще более смертоносный, чем COVID-19. Он распространяется благодаря пропаганде. Благодаря безнаказанности убийц.
Благодаря российской нефти, которая все еще на глобальном рынке. Благодаря деньгам, которые все еще перемещающимся между глобальной финансовой системой и российскими банками. Благодаря крупным компаниям, которые все еще считают, что на деньгах с российского рынка все еще немного крови. Хотя уже десятки тысяч человек погибли. Миллионы были вынуждены покинуть свой дом из-за этой войны.
Когда ненависть постучится в ваш дом, будете ли вы готовы? Разве какая-то маска на лице сможет защитить вас от российского COVID-22? И почему вакцину против него – оружие и санкции – так сложно получить в достаточном объеме?
Почему для некоторых стран COVID-22 так же якобы нет, как для конспирологов якобы не было COVID-19? Почему некоторых людей не учат даже кровь и смерть?
Я благодарен Президенту Байдену за то, что он объединил свободный мир, когда возникла российская угроза.
Сегодня есть разные инструменты для реагирования. Это оборонная поддержка для Украины, финансы. Это политическая координация между многими странами.
Это также и ленд-лиз, возвращающий смысл борьбы за свободу, который был актуальным во время Второй мировой войны. Потому что угроза сейчас – аналогичного масштаба.
Но война России против Украины продолжается. И прямо сейчас, в минуты, когда вы слышите мое обращение, на поле боя гибнут украинские военные. Российская армия обстреливает наши города из артиллерии и авиации. В списке детей, убитых российскими ударами за время с 24 февраля, уже более двухсот шестидесяти фамилий. И когда этому придет конец? Когда? На самом деле это ключевой вопрос.
Но почему на него до сих пор нет ответа?
Почему нашего влияния для этого не хватает? Разве мы трусы? Нет. Может, мы что-то упускаем в нашей настоящей силе? Может, мы не пользуемся всем потенциалом нашего влияния и лидерства? И это мой вопрос к Соединенным Штатам – и к партиям, и к обществу; и к демократам, и к республиканцам; и к Конгрессу, и к Президенту.
Пришло время быть влиятельными на сто процентов.
Мы можем обеспечить поражение тирании. Все мы, все лидеры нашего времени. Мы можем надежно защитить свободу. Мы можем остановить шантаж, к которому прибегает человек, которому вообще не место в нашем списке.
Если мы это можем, значит, мы должны это сделать. Потому что влияние обязывает.
Благодарю за внимание!
Слава Украине!